Ставицкая Иляна Юрьевна, 30 лет, с. Оленье Дубовского района. Очерк «Ее ангелы-хранители».
Живет себе обычная женщина. С обычным именем – Наталья. Но делает поистине необычные, даже удивительные вещи – пишет иконы.
Впервые с работами Натальи Дмитриевны Жидковой я столкнулась в интернете на страничке «Одноклассников» – одной наиболее популярной в наше время соцсетей. Чем–то тронули меня два ангела–хранителя, так схожих между собой на первый взгляд, но удивительно отличающихся, если присмотреться ближе. Один – благословляющий, держащий в руке крест, другой – охраняющий, держащий опущенный меч.
– А вот, если бы меч был поднят – это был бы воинствующий ангел, – позднее объяснила мне Наталья Дмитриевна.
Увидев ее работы вживую, я замерла. Разглядывала, присматривалась, надолго задержав взгляд на тех самых ангелочках, Богоматери, Иисусе Христе. Иконы эти необычные. Написанные по всем канонам, с сопутствующей символикой, притягивают взгляд своим оформлением – бусинами, пайетками, тонкой золотой нитью, переливающимся нимбом. А вот с него – то все и началось, говорит Наталья Дмитриевна. Рисовала Спасителя, довершила образ нимбом из обычной блестящей самоклеющейся бумаги, дальше – вдохновение пришло – приклеивала тонкие нити по краю покрывала Богородицы, украшала рукава бусинами (прикрепляла по одной!!!), выкладывала узоры пайетками. А на иконе «Неувядаемый цвет» – настоящий засушенный стебель, а цветы нарисованы. Тонкая работа.
Ее работы словно излучают тепло, вызывают чувство умиротворения. Смотришь на образ, а перед тобой словно открывается особый, созданный воображением и творчеством маленький мир, в который художница вложила свои чувства, мысли, частичку души.
Наверное, именно поэтому свои творения Наталья Дмитриевна не продает, да и оценить в деньгах не может. Скажите, сколько стоит время? Идея? Вдохновение? Это неоценимо.
– Интересно, а с чего же все началось? Меня всегда интересовал вопрос – как становятся художниками? Наверное, нужно что-то почувствовать?
– Не поверите, но до 7-го класса я вообще рисовать не умела. По всем предметам пятерки, а вот по рисованию – «лебеди», – смеется художница. – Помню, был у меня в школьное время альбом с леопардом на обложке, и учительница мне всегда говорила, что с таким красивым леопардом и рисовать нужно красиво. А потом… не было бы счастья, да несчастье помогло. На одном из школьных праздников случился у меня приступ аппендицита. Прооперировали. Удачно. И вот, лежа в палате, и начала рисовать. Вернувшись с больничного, рисовала стенгазету, но никто не верил поначалу, что это мои рисунки. Для всех открывшаяся во мне способность стала неожиданностью. А после окончания 8-го класса мама сказала: будем поступать на художника.
– Необычный выбор. Так и звучит специальность – «художник»? А где вы учились?
-Точнее – «Художник – оформитель». А вообще – у меня две специальности. Я еще и художник по детской деревянной игрушке. Вот, казалось бы, игрушка – простая вещь. Ан нет. Тут и технологию соблюдать нужно, и краску подобрать подходящую по составу, и детальки учесть в соответствии с возрастом ребенка. Моя дипломная работа была «Паровоз «Звезда», на нем еще красноармейцы стояли. Выпиливала детальки сама на токарном станке, пока одна болванка прямо в лоб не отлетела (смеется). Назначение такой игрушки было изучение ребенком исторических событий в процессе игры. Училась я в художественно-промышленном училище игрушки в Загорске (сейчас г. Сергиев Посад). Ну, и красивые, скажу я вам, там места. Природа так и просится на холст. Церквей много. А уж как утро рано наступает!
– Расскажите, как. Поподробнее.
– В то время жили мы, 7 девушек-студенток, в Загорске на квартире у одной бабульки. Добрая была старушка, разговорчивая. Да и к чувству красоты нас приучала. Слышу я однажды, сквозь сон, будит она нас: «Девчата, просыпайтесь! Просыпайтесь!» Мы, сонные девицы, друг за дружкой рядком, зевая и потирая глаза, выходим из своей половины, ничего не понимая. «Садитесь–ка! – говорит наша хозяйка. – Соловьев слушать будем». И точно, по неведомому сигналу запели соловьи! Да так красиво, что мы окончательно проснулись! Заслушались. Кто–то после на часы взглянул – ровно четыре! Вот это подъем. Зато сейчас до сих пор помню эти соловьиные трели.
– А какая ваша первая работа, которой вы, дипломированный художник, были довольны?
– Это было графическое черно–белое изображение Ромео и Джульетты, написанные тушью. Джульетта стояла на коленях, держа голову возлюбленного, выпившего яд… Да, и еще Лель, тот самый из «Снегурочки», написанный в этой же технике… В общем, романтическое веяние. Молодость, что ни говори!
Пять студенческих лет пролетели незаметно, было все – многочисленные пленэры для создания пейзажей, рисование портретов с натуры, анималистика – рисовали животных в зоопарке. При рассказе о зоопарке на губах Натальи Дмитриевны появилась лукавая улыбка:
– Почти у всех на рисунках был … бегемот.
– Интересный выбор. Наверное, меньше всех шевелился, и его было удобнее рисовать?
– Да что его рисовать-то: одна голова из воды торчит! – смеется художница.
Последний студенческий год ознаменовался практикой на заводе игрушек. Защита диплома «на отлично». Потом распределение. Тех, кто так защитился, приглашали художниками–аниматорами на студию «Союзмультфильм». Но в Москве Наталья Дмитриевна оставаться не захотела. По семейным обстоятельствам. Видимо, у судьбы для нее был другой адрес. Волгоградская область. Город Дубовка. Первое рабочее место – завод металлоизделий. Должность – художник–оформитель. Потом замужество, рождение дочери. Новая работа – Оленьевский ДК. Рисовала декорации, красочные афиши, лозунги – поздравления….
И вот несколько лет назад односельчане открыли для себя по–новому Наталью Дмитриевну. Дочь Ольга принесла на выставку рукоделия, посвященную Дню села, несколько икон ее работы. То и дело слышались удивленные возгласы зрителей, кто–то пытался наощупь изучить творческие работы.
Интересно, почему именно иконы? С чего все началось? Еще Булгаков заметил, что из чего же делать добро, как не из зла. А один мудрец сказал: «Возьмите свою неприятность и, приняв ее, сделайте удовольствием». Так получилось и у нашей героини.
– Семь лет назад я сломала руку. Сложный был перелом. Открытый. Косточки пальцев даже были видны. Наложили мне гипс. Положили в палату. А я, положив свою «бриллиантовую» руку поверх листа, здоровой правой рукой начала рисовать… Иисуса Христа. Так получилась первая икона. Строгая. Серьезная. Потом была вторая. Уже с сияющим нимбом и написанная в другой технике.
– А сколько требуется времени для создания такого, не побоюсь этого слова, шедевра?
– Месяц–два, а то и все три. Это как пойдет работа.
– А от чего это зависит? Наверное, от настроения?
– Да ни от чего. Настроение тут даже не при чем. Просто просыпаешься утром и знаешь – сегодня я сделаю это. Это внутри тебя, такое необъяснимое состояние. Просто ты знаешь, что сделаешь.
– Для создания иконы вам нужны какие – то особые условия?
– Главное быть спокойной. А еще чтобы в этот момент меня никто не трогал. Если я сажусь за работу, домашние ко мне и не подходят, относятся с пониманием. Обычно я могу проработать с десяти до пяти, пока резь в глазах не начнется. Могу и ночью встать доделывать, если идея какая в голову придет. В такие периоды время и не замечаешь.
– А с чего вы начинаете свою работу?
– С лица. Самое главное – это глаза. Если они получились, то, значит, работа и дальше пойдет. А дальше – одежда, символы. С руками иногда бывает сложность.
– А любимые иконы у вас есть?
– Да. Это икона Владимирской Божьей матери и Казанская.
– Наталья Дмитриевна, а какой художник вам близок по духу?
– Это Васнецов с его сказочными картинами. Когда–то я и сама делала иллюстрации к «Сказке о царе Салтане». Целый цикл. А еще Шишкин нравится.
– А что скажете про книги? Какие любимые писатели?
– «Поющие в терновнике», «Овод» Э. Войнич, «Джейн Эйр» Ш. Бронте. Джейн – вообще для меня образец женственности, чести. Всегда восхищалась ей. А еще я со школьной скамьи люблю Лермонтова. И его «Демона». На 70 процентов помню поэму наизусть. Добра не бывает без зла. Добро невозможно оценить, не столкнувшись со злом. Демон Лермонтова – намеренно созданное зло. Но зло не окончательное, а зло страдающее, отвергнутое. Сочувствовала этому герою.
– А чем вы еще занимаетесь, помимо создания картин?
– Домашней работой (улыбается). Недавно вот домового сделала. Подарили мне как–то корзину плетеную. Стояла она без дела, стояла. Тут на глаза мне шляпка соломенная попалась – и щелк,
дай– ка, думаю, домового сделаю. Купила паклю ему для шевелюры, туловище сшила, глаза, нос, улыбку нарисовала, лапти сплела, посадила в корзину, шляпа аккурат на ручку пришлась, ровненько прикрыла. Я ему по бокам мешочки с евро и с долларами, сувенирными, разумеется, поставила, а в ноги пушистую кошечку игрушечную посадила. Кошки–то с домовыми дружат. Вот так теперь и живет у меня дома свой домовой.
Сидя в светлой уютной кухне, я заметила рядом на стене объемную «картину» с деревенскими сказочными мотивами. Расписная полочка с керамической курочкой–наседкой, птичками разными, подсолнухи вокруг, на одном из них паучок примостился – тоже игрушечный.
– А это Максимка, внучек, подсадил его туда. Дополнил бабушкину работу.
А под этой полочкой – три разделочные доски в виде дедушки, бабушки и курочки Рябы. Курочка яичко высиживает, а над ней Петя-петушок в окошко заглядывает, да крылышком обнимает. Вот такая семейная идиллия.
Как же мне повезло, что в один из осенних прохладных вечеров довелось мне окунуться в теплую творческую атмосферу и познакомиться поближе с такой разносторонней интересной личностью, как Наталья Дмитриевна Жидкова. Поистине, каждый человек – это вселенная. И как же интересно, когда она открывается пред тобой во всей красе.
